Мне и моему классу посчастливилось побывать в музее МФЮА на выставке предметов быта дворян. Этот музей создан при поддержке университета. Поход в это место был очень символичен, потому что совсем недавно на литературе мы прочитали произведение Л.Н.Толстого «После бала», действие которого происходило именно во времена русского дворянства.

В музее все построено на основе традиций дворянской усадьбы XVIII - XIX веков.Выглядит очень парадно,красиво.Стены украшают картины, портреты в золоченых рамах. Диваны, кресла, столики, посуда, столовое серебро, часы, изделия из бронзы точно соответствуют тому времени, дают возможность понять,как люди жили в те времена, представить, чем занимались, как проводили свободное время.

Мне очень понравилась отделка мебели. Она очень оригинальная и необычная для сегодняшнего времени. Поразили меня также люстры и подсвечники.Выполнены они изящно и тонко, что говорит о мастерстве людей,которые делали эти предметы.

Все, увиденное мной в музее, источает роскошь, богатство, любовь дворян того времени к красивой жизни.

Мне стало легче представить себе огромный зал, где проходили балы, с прекрасным убранством, звучащей музыкой, танцующими парами, кавалеров, приглашающих дам на мазурку, беседы ожидающих приглашения на танец, взгляды родителей на своих детей.

Хорошо, что существуют такие места, куда можно прийти и побывать в атмосфере тех времен, когда люди жили совершенно иной жизнью, у них были совершенно иные интересы. Хотя,как выясняется, что касается моральных принципов и поступков людей, ничего не меняется со временем. Меняется обстановка, общество развивается,а люди остаются теми же. Лицемерие, двуликость, расслоение общества - все это присуще и тому времени, и нашей жизни. Хочется,чтобы мир становился лучше!

Один день из жизни дворянина

Позвольте мне представить нашего героя – Василий Васильевич Аркушинский, скромный дворянин лет сорока, живущий на окраине города Л**** в прелестной и просторной усадьбе. Дом его был двухэтажный, созданный самим Захаровым. Носил мужчина сюртук из черного бархата и шелка со стоячим воротником у шеи, панталоны серого цвета и иногда, при особых случаях, надевал черный как смоль цилиндр, пряча короткие темные волосы под головным убором. Семьи у Василия Васильевича не было, разве что пара гончих, да коты дворовые, да конь вороной, его лучший друг, на котором мужчина часто катался в близлежайших лесах. И жил также в этой усадьбе слуга Игнатий, вездесущий Игнатий, как любил его называть Аркушинский. Хоть он и был невысокого роста и некрепкого склада, успевал выполнять все дела по дому, да еще и прихоти своего господина исполнять.

Обычно день у Василия Васильевича проходил тихо, спокойно: с утра, часов в 10, завтрак – яичница и пара кусков мяса, и все это сопровождалось игристыми винами из погреба, которые мужчина очень любил привозить из других стран; конная прогулка на опушке леса, вокруг небольшого пруда, а затем по широкому полю в сторону усадьбы. Если погода позволяла, Аркушинский проводил за этим занятием половину дня, а позже усаживался в плетенное кресло на крыльце, подзывал Игнатия к себе со словами «Чаю!» и углублялся в чтение газеты или русской классики.

Когда сумерки начинали окутывать местность и усадьбу, солнце уступало место полной луне или ее старшему брату, месяцу, птицы прятались в лесах, а на их место приходили стрекотать кузнечики и сверчки, наш герой предпочитал присесть рядом с граммофоном, наслаждаясь мелодиями великих виртуозов или же лично открыть крышку рояля, пробежаться по клавишам пальцами и после этого начать играть. Хочу заметить, играл Василий Васильевич завораживающе. Иногда казалось, что сверчки за окном затихли, чтобы не мешать музыке литься, ветер переставал дуть, чтобы не создавать лишний шум, а гончие на дворе замолкали, наслаждаясь очередной «сонатой» собственного сочинения.

Вдоволь наигравшись, до посинения пальцев и боли в суставах, Аркушинский вставал с табурета, похрустывая затекшей спиной и шеей, и направлялся к своей спальне. Перина как обычно была идеально взбита, покрывало аккуратно застелено, а подушки близко друг к другу лежали в изголовье кровати. Переодевшись из домашнего халата, сделанного из бархата кораллового цвета на заказ в одной из посещенных им стран, в хлопковую пижаму, портки и рубашку цвета скисшего молока, забирался в постель, укрываясь мягким и теплым одеялом, поправляя как ему удобно подушки, устраиваясь в своем гнездышке. Желал лежащей в ногах кошке спокойной ночи и выключал прикроватный светильник.

Комната погружалась в непроглядную тьму. Летом Василий Васильевич любил открывать окно, так что было видно колыхающуюся занавеску, походящую на призрака. Стрекотали в траве сверчки, где-то в лесу ухала сова, как паровоз мурчал кот, Игнатий копошился на первом этаже усадьбы, прибирая за господином. Иногда можно было услышать ржание вороного в конюшне, лай гончих, шум деревьев.

Эта колыбельная из различных природных звуков убаюкивала Аркушинского. Глаза слипались, желание спать заполоняло разум, отгоняя все остальные мысли и желания далеко в подсознание, звуки становились все тише, ресницы переставали дрожать от редких морганий, подушка превращалась в мягкое белое облако, уносящее нашего героя в страну сновидений и мечтаний...

Утро из жизни Московской душеньки-дворянки

Часы пробили десять. Машенька Осипова ещё и ручки не подняла сегодня. Она только открыла свои очаровательные зелененькие глазки с густыми ресничками и лежала, слушая, как на улице поют весенние птички, и дворник Архип стучит лопатой, работая в саду.

Ах! Вы и представить себе не можете как ей было хорошо в то самую минуту, когда никто не тревожил её: ни братья, ни матушка, ни няньки, ни надоедливые, глупые женишки, которых папенька вечно тащил в усадьбу, в надежде что хоть один приглянётся ей... Но эта самая минута была настолько коротка, что только девушка успела осознать всю её прелесть, раздался стук в дверь, сопровождающийся пронзительным возгласом Натальи Генриховной, Машиной "домашней надзирательницей" - немкой. Гутен морген, Мария Александровна! Вам надо быть на завтраке с вашим Папа уже через час, затем урок письма, рукоделия и конная прогулка, а вечером у Алексея Михайловича торжественный приём, ваш брат Константин приезжает из Петербурга! (Ах, что за мальчик! И уже лейтенант!)

Маша закатила глаза и уперлась своим розовощеким личиком в подушку, но в дверь продолжали ломиться, и осознав, что от неё не отстанут, девушка поднялась.

Когда все утренние хлопоты с переодеванием, умыванием и напудриванием щёк были закончены, Маша наконец-таки спустилась в столовую, где за большим столом из белого дерева, все уже сидели на своих обыденных местах.

Во главе всегда сидел хозяин семейства - генерал, советник губернатора, владелец самого большого количества душ в округе и многое-многое другое - Алексей Михайлович Осипов. Но, честно говоря, все эти почести среди семьи, а особенно в обществе любимой дочери, Алексей Михайлович не любил. Когда она входила в комнату, он становился просто- "папенька", крутил ус, смеялся, подмигивал, в общем полностью расплывался в ласке и доброте. Чего нельзя было сказать о Паулине Ивановне, матушке. Она встретила Машу не с улыбкой, а строгим взглядом с последующим восклицанием,

- " Как можно, Маша?! Десять минут одиннадцатого, у твоего отца дела, ему в час нужно быть уже у губернатора . Ох! А вечером, помнишь, что будет вечером?! Как мы все успеем? Боже помилуй!"

Хозяйка вообще относилась к девушке довольно требовательно и, по особенности характера своего, придиралась к каждому её шагу, желая вырастить порядочную дворянку, которую и замуж выдать не стыдно и интеллигенции показать можно. А воспитание трёх сорванцов она доверила мужу, причём, как она думала весьма успешно, так как один из них уже прилично дослужился и по сплетням даже везёт невестку. С таким расположением дел был согласен и сам глава семьи, поэтому юношей он, конечно, любил не меньше Машеньки, но не баловал. А когда они проказничали, строго сгущал свои брови и прикрикивал басом. А уж какие мужские разговоры велись между ними в кабинете, не ведовал никто.

- "Мама, прошу вас, не беспокойтесь так сильно, я пришла всего лишь на 10 минут позже назначенного завтрака".

- "Милая, ну не серчай ты так! Все равно долго трапезничать не будем, первое, второе, третье, да кружечку кофию с печенькой. Все успеется!" - Спокойно добавил Алексей Михайлович.

И вот наконец после вздохов, ахов и охов, все уселись за стол и начали утреннюю трапезу, вкушая запах кофе, налитого в фарфоровые чашечки, и свежей выпечки, которая, на удивление, ещё не успела остыть. Глава семейства строго смотрел, чтобы будущее "воины земли русской" опустошили свои тарелки с овсяной кашей, прежде чем приступят к пирожкам и бутербродам с икрой, которые сам, как ребёнок, он уже уплетал за обе щеки. Маша же, как истинная леди, поглядывая на маму, чтобы та оценила её действия, съела лишь пару ложек овсянки и, не притронувшись к выпечке, хрустела яблочком. Но нервная Паулина Ивановна совершенно не обратила на это внимание, она то и дело смотрела на позолоченные часы, стоявшие на столике, и стреляла глазами, то подгоняя детей, то мужа, то прислугу...

А за окном светило майское солнце, шелестели первыми листочками деревья, и Архип все так же спокойно высаживал розы, напевая какую-то мелодичную песенку себе под нос...